Янтарь веселящий,дикий, бурю буйства несущий, кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте, оседлавший смерч.
Войдя в сад я услышал чей-то плач.
В этих покоях были лишь монотонно-серые высохшие деревья и мерцающая беседка.
Восприятие опять словила плач.Но его не было в саду.Наверное он доносился с другой части промежутка.
Ведь весь промежуток соединен покоями и любое действие будет услышано.
Плач становился все протяжнее.
И тогда я понял что случилось.
Ей вырвали сердце.Бедная Эли.
Та,в чьем теле сдружился пурпур и серебро...которой я так бескорыстно дарил цвет.
Я открыл ей второе сердце.
Мне стало страшно,представив как ее брат-хранитель распознал в ее теле избыток цвета.
Он наказал ее.
При этой мысли пурпурная ярость прошла по всему моему телу.От одного сердца к другому.
Я собрал весь цвет и поспешил.
Броненосец все еще был неподалеку.
Подождав когда он зайдет на капище,я еще раз проверил,чтобы ни одно сердце не пустовало.
И тут я нанес первый удар...
В этих покоях были лишь монотонно-серые высохшие деревья и мерцающая беседка.
Восприятие опять словила плач.Но его не было в саду.Наверное он доносился с другой части промежутка.
Ведь весь промежуток соединен покоями и любое действие будет услышано.
Плач становился все протяжнее.
И тогда я понял что случилось.
Ей вырвали сердце.Бедная Эли.
Та,в чьем теле сдружился пурпур и серебро...которой я так бескорыстно дарил цвет.
Я открыл ей второе сердце.
Мне стало страшно,представив как ее брат-хранитель распознал в ее теле избыток цвета.
Он наказал ее.
При этой мысли пурпурная ярость прошла по всему моему телу.От одного сердца к другому.
Я собрал весь цвет и поспешил.
Броненосец все еще был неподалеку.
Подождав когда он зайдет на капище,я еще раз проверил,чтобы ни одно сердце не пустовало.
И тут я нанес первый удар...