Янтарь веселящий,дикий, бурю буйства несущий, кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте, оседлавший смерч.
Под живым отражением небес, под миром наших страстей находятся улицы с тайными именами. Они соединяют глухие задворки цивилизации с обгаженными мочой участками свободной Вселенной. И ведут тебя в оккультный андеграунд.
У него нет телефонного номера, о нём не говорят в популярных журналах, нет карт, очерчивающих его границы. Но ты знаешь, что он существует — вернее, он обязан существовать. Ты чуешь это всем нутром.
Ты знаешь, потому что наслушался слухов. Про песню, доводящую до самоубийства. Про человека, чьё лицо меняется с каждым рассветом. Про видеозапись с рождением богини.
Слухов множество. И все разные. И они исходят от разных людей. От чудного пьяницы, закуривающего сигарету без огня. От уличного жонглёра, чьи кегли летают в унисон меж его рук. Когда ты спросил их, как они делают это, в ответ была лишь улыбка и: “Это всего лишь магия. Фокус.” Затем алкаш небрежно вытягивал у тебя из-за уха четвертак, а жонглёр ронял кеглю, и ощущение проходило. Но привкус истины оставался.
Наконец, ты понял на что надо обращать внимание: на их взгляд. Заметив это раз, ты уже не можешь не видеть его. И видишь. Раз в неделю или две ты сталкиваешься взглядом с каким-нибудь прохожим и ловишь этот взгляд – он там. Ты не в силах описать его. Порой он напоминает ломку наркомана, порой – самодовольство зажравшегося магната. По утрам, в полудрёме, или в туалетах ночных клубах ты ловишь себя на том, что пялишься в зеркало и ищешь этот взгляд. Но пока его нет. Ты знаешь что он будет, также как знаешь что щекотание в носу говорит тебе, что ты подхватил простуду.
У него нет телефонного номера, о нём не говорят в популярных журналах, нет карт, очерчивающих его границы. Но ты знаешь, что он существует — вернее, он обязан существовать. Ты чуешь это всем нутром.
Ты знаешь, потому что наслушался слухов. Про песню, доводящую до самоубийства. Про человека, чьё лицо меняется с каждым рассветом. Про видеозапись с рождением богини.
Слухов множество. И все разные. И они исходят от разных людей. От чудного пьяницы, закуривающего сигарету без огня. От уличного жонглёра, чьи кегли летают в унисон меж его рук. Когда ты спросил их, как они делают это, в ответ была лишь улыбка и: “Это всего лишь магия. Фокус.” Затем алкаш небрежно вытягивал у тебя из-за уха четвертак, а жонглёр ронял кеглю, и ощущение проходило. Но привкус истины оставался.
Наконец, ты понял на что надо обращать внимание: на их взгляд. Заметив это раз, ты уже не можешь не видеть его. И видишь. Раз в неделю или две ты сталкиваешься взглядом с каким-нибудь прохожим и ловишь этот взгляд – он там. Ты не в силах описать его. Порой он напоминает ломку наркомана, порой – самодовольство зажравшегося магната. По утрам, в полудрёме, или в туалетах ночных клубах ты ловишь себя на том, что пялишься в зеркало и ищешь этот взгляд. Но пока его нет. Ты знаешь что он будет, также как знаешь что щекотание в носу говорит тебе, что ты подхватил простуду.